Знакомьтесь, это Дилшат, Ахмеджан, Икромджон, Джасурбек и Джохонгир.

Они помогают коренным малочисленным народам Севера вести традиционный образ жизни и традиционный рыбный промысел. И все это – за скромный процент от продажи улова

Дилшат и его команда 

Житель солнечного Узбекистана Дилшат не первый год приезжает в наш край на заработки. В основном трудится на рыбалке. Теперь он опытный промысловик и может управлять рыбацкой бригадой не хуже любого камчадала. Есть у него на Камчатке давний знакомый и работодатель Рустам Х. В 2019 году накануне лососевой путины Рустам предложил Дилшату снова поднять денег на рыбе. В силу старой дружбы трудовой договор заключать не стали, договорились на словах. Дилшат должен был собрать бригаду и прибыть на морской рыболовный участок в районе п. Октябрьского. В свой путинный отряд Дилшат призвал проверенных бойцов – родственников и земляков: Ахмеджана, Икромджона, Джасурбека, Джохонгира.

До участка добрались в начале июля, поселились в палатках – и закипела работа. Вставали рано утром и вкалывали, пока не стемнеет. Так продолжалось до 20-х чисел сентября. Все это время Рустам приезжал каждый день. Привозил еду, сигареты, инвентарь. Увозил рыбу. Иногда платил авансы. Но главный куш, по уговору, ждал рыбаков по окончании путины – 40 процентов от выручки после продажи улова.

Итогом ударного труда бригады стали 15 тонн рыбной продукции. Но когда пришло время платить по счетам, Рустам сказал: денег нет, но вы держитесь. Нехватку наличности он объяснил амплитудой ценовых колебаний: мол, цена на рыбу падает, потому надо погодить с продажей. Прождав зарплату почти 2 месяца, рыбаки решили качать права.

В ноябре 2019-го Дилшат пришел за советом в общественную Комиссию по противодействию коррупции Сергея Мылова. Тот от имени Дилшата обратился в полицию. Из полиции материалы отправились в Следственный комитет. Следком провел проверку и отказал в возбуждении уголовного дела. По его мнению, отсутствие трудового договора означает отсутствие трудовых отношений, поэтому отсутствие оплаты выполненных работ не влечет уголовно-правовых последствий. Тем не менее Рустам Х. при сотруднике Следственного комитета выдал рыбакам часть зарплаты, а остальное обещал выплатить позже.

Увы, обман и злоупотребление доверием все еще подстерегают простых работяг на лососевой путине. И эту историю мы могли бы назвать обычной. Но есть в ней не совсем обычный нюанс.

Общинный строй 

Пора сказать, что это за участок на берегу Охотского моря, где тягали сети наши южные гости. Его номер 137, и находится он в пользовании родовой общины коренных малочисленных народов Севера «Эчган Камчатки», которая зарегистрирована в Елизовском районе. На общину также оформлен участок № 229 в Авачинской губе.

Давайте вспомним, что такое родовая община КМНС. Для этого откроем соответствующий федеральный закон № 104-ФЗ. Итак, семейные (родовые) общины малочисленных народов – это формы самоорганизации лиц, относящихся к малочисленным народам, объединенных по кровнородственному признаку, ведущих традиционный образ жизни, традиционное хозяйствование и традиционные промыслы.

Из того же закона следует, что деятельность общин носит некоммерческий характер. Члены общин пользуются льготами, которые установлены федеральными и региональными законами, в целях защиты исконной среды обитания, сохранения и развития традиционных образа жизни и хозяйствования.

На Камчатке общины получают рыболовные участки и разрешение на рыболовство также для ведения традиционного образа жизни и традиционной хоздеятельности.

Наверное, в этих формулировках есть некоторая условность. Да, важно сохранять традиции. Но общины создаются для социально-экономического развития коренных народов. Их цель – вести в будущее. Не должны аборигены круглый год жить в тундре, отказавшись от всех достижений цивилизации, ради разрешения на рыболовство. И почему бы им не продавать часть улова, чтобы на вырученные деньги оплачивать обучение своим детям, лечение – родителям. Это не бизнес, а жизнь.

Но надо согласиться и с тем, что льготы и ресурсы, которые государство предоставляет КМНС, должны идти исключительно на благо и пользу коренным народам. Если община получила рыболовный участок, она должна создавать на нем рабочие места для коренных жителей, а не для иностранных граждан. Пусть закон разрешил иностранцам оказывать помощь нашим общинам, однако вряд ли он имел в виду помощь в освоении природных ресурсов, находящихся в федеральной собственности. А что получается на практике?

Коряк и узбек – братья навек 

Вот какие цифры и факты прозвучали 28 февраля на заседании рабочей группы по совершенствованию законодательства в сфере развития коренных малочисленных народов, проживающих на Камчатке.

Ежегодно в нашем крае на ведение традиционного рыболовства КМНС выделяется порядка 7 тысяч тонн лососей, 2 тысячи тонн гольцов и корюшки, 1 тысяча тонн квотируемых морских рыб, практически без ограничения неквотируемые рыбы – до 5 тысяч тонн – мойва, бычки и прочие, а также до 6 тысяч экземпляров морских млекопитающих. На каждого из 15 тысяч представителей коренных малочисленных народов Севера, проживающих на Камчатке, в среднем выходит по тонне водных биоресурсов в год. Но это лишь в теории, а на деле меры господдержки часто проплывают мимо законного адресата.

К сожалению, в нашей стране многие благие решения переродились в мошеннические схемы. Опыт сигналил: прежде чем предоставить коренным народам права и льготы, этот дар надо законодательно защитить от махинаций. Но государство не слышало предупреждений. Когда в 2008-м оно стало впервые выделять на долгосрочный период рыболовные участки, в том числе родовым общинам, процесс сразу свернул на кривую дорожку. В Камчатском крае вдруг резко выросло число общин, претендующих на этот ресурс. Как только общины получили участки и квоты, их начали продавать и сдавать в аренду коммерсантам. Это теперь настолько обычное дело, что объявления о покупке и продаже общин открыто звучат по радио.

На сегодня в Камчатском крае за общинами КМНС закреплены 228 рыболовных участков. Это почти вдвое больше, чем участков для любительского лова (107). Общины уступают первенство лишь рыбопромышленникам, у которых 623 участка. Но невозможно установить, кто реально пользуется этим «общинным» богатством.

«Давайте не будем лицемерами и признаем, что процентов 80 общин к коренным народам никакого отношения уже не имеют. Они проданы-перепроданы. В управлении минюста прекрасно знают, как их переоформляют, какие люди туда заходят. В Усть-Большерецком районе на 32 участка остались только 8–9 общин, у которых председатели еще из коренных. В чьи руки идет федеральный ресурс?» – вопрошал на упомянутом заседании один из представителей КМНС.

Государство пытается вернуть в правильное русло права и льготы, адресованные аборигенам. Но не очень успешно. А пока Дилшат, Ахмеджан, Икромджон, Джасурбек и Джохонгир готовы за скромный процент поработать во имя традиционного образа жизни и традиционной хозяйственной деятельности коренных народов Севера.

Кирилл МАРЕНИН.

PS. По данным пограничного управления по восточному арктическому району, во время рыбоохранных мероприятий на лососевой путине 2019 года установлено, что среди членов рыбопромысловых бригад, в том числе родовой общины «Эчган Камчатки» на участках № 137 и 229, находились представители не только Узбекистана, но также Киргизии и Республики Дагестан. Нарушений, связанных с законностью нахождения и трудовой деятельности этих лиц в Камчатском крае, не выявлено.

Вы не можете комментировать