Президент Ассоциации рыбоконсервных предприятий Камчатки Петр Иванов всегда активно выступал за то, чтобы прибрежное рыболовство работало на родной берег. С 2009 года, когда стали действовать поправки в закон о рыболовстве относительно прибрежного промысла, он постоянно обращал внимание властей на то, что берег остается без сырца. Однако инициативу местного пограничного управления направить всю рыбу из «прибрежки» на территорию Камчатского края П. Иванов встретил без энтузиазма. Почему?

 - В этой рыбе берег нуждался 4 года назад, когда переработчиков еще было много, - говорит П. Иванов. - Если бы тогда берег получил сырец, мы бы уже шагнули далеко вперед. Но этого не произошло. Без рыбы переработка умирала. Заводов по переработке с 2009 года стало меньше в разы. Уехали квалифицированные кадры. Рыболовецкие компании, освободившись от обязанности доставлять улов на побережье, не модернизировали процесс хранения и перевозки рыбы-сырца. Поэтому технически не готовы привезти качественный сырец. В то же время повысились требования к качеству продукции. А рыбак готов выслушать претензии к своему улову? Думаю, нет!

Я продолжаю считать, что улов, добытый в прибрежном рыболовстве, должен проходить переработку на берегу. Но приходится признать, что сейчас наш берег действительно не готов принять рыбу в больших объемах и сделать из нее конкурентоспособный продукт. Если заставить флот везти все уловы на берег, мы просто вынуждены будем рыбу утилизировать.

 - Но часть прибрежного улова все-таки поступала на берег с 2009 года. Можно ли было на этой рыбе создать фундамент для развития?

- Этого хватает только на то, чтобы продержаться на плаву. На Камчатке не строились новые порты и причалы, поэтому сырец круглогодично можно возить только в Петропавловск. Сегодня ни одно камчатское судно не способно доставить в Петропавловск свежий улов соответствующего качества в течение 2-4 часов, даже если ведет промысел за воротами Авачинской губы. Я уже не говорю про более отдаленные районы.

На берег идет сырец низкого качества. Большую цену за него не попросишь. А себестоимость у него высокая из-за расходов на топливо, которые постоянно повышаются, высокой зарплаты экипажа - это в соотношении количества сырца и трудочасов. У переработчиков свои расходы: надо содержать производство, сертификация, регулярные исследования готовой продукции, платить аренду помещений и земли и пр.

 - Создает ли лосось мотивацию для развития глубокой переработки?

- В рыбной отрасли малый бизнес двигает прогресс. Добывая рыбу в меньших объемах, у него есть возможность использовать каждый килограмм с максимальной пользой. Но его задушили.

В 2008 году был взят курс на укрупнение рыбного бизнеса. Основная часть лососевых участков оказалась в одних руках. Я считаю, что это неэффективное распределение ресурсов. Крупные компании не способны развивать глубокую переработку. Когда в сутки на завод приходит 200-300 тонн рыбы, на Камчатке он может ее только морозить. Часто это делается на скорую руку, потому что идет вал сырца. Часть рыбы, которая ждет своей очереди, портится.

Мир уже давно так не ловит, как это делаем мы. За рубежом добывают рыбу под конкретные заказы, ловят столько, сколько надо, постоянно борясь за качество. А мы гонимся за количеством, но качество не развиваем. Забиваем рыбой холодильные мощности, храним ее. Из-за этого растет себестоимость продукта. А из-за несоответствующего хранения качество падает.

Мое предприятие работает в Усть-Большерецком районе. До 2008 года там были десятки перерабатывающих заводов, которые пытались делать различные виды продукции, стремились к чему-то новому. У них был доступ к ресурсам. Но после «конкурсов участков» из них осталось только около десятка. Компании без участков существуют как могут. Приведу пример ООО «Хайковая падь». Его владелец содержит производство не один год, обеспечивая местных жителей работой. Но не имеет ресурсов – в конкурсах не может создать конкуренцию крупным компаниям по показателям. Чтобы выживать, принимает сырец от всех рыбаков. Как оказалось, один из его поставщиков добывал рыбу незаконно. А в чем переработчик виноват? В том, что помогает государству сохранить рабочие места?

 - По словам президента Ассоциации добытчиков минтая Германа Зверева, ежегодно Китай принимает на переработку 2,5 млн тонн рыбы. И это сырец не только из России, но также из Европы, Северной Америки. То есть это общемировая тенденция - везти рыбу на переработку туда, где она дешевле. Значит, наш берег в любом случае обречен остаться без рыбы?

- В Китай везут сырец не потому, что там переработка дешевая, а потому, что она там развита. Этому предшествовал ряд продуманных шагов со стороны китайского государства. Оно вложило большие средства в береговую инфраструктуру, предоставило переработчикам льготы, создало хороший инвестиционный климат. Все делалось без паники, без суеты, без митингов. И это разумно, что наши рыбаки везут улов в Китай, потому что наше государство для своего берега не сделало ничего.

Я переработкой занимаюсь почти 20 лет. Я попытался создать круглогодичный перерабатывающий завод в бассейне р. Большой, обеспечить в п. Октябрьском 25 постоянных рабочих мест. Но не смог получить кредит. Мне не дали ни рыболовных участков, ни квот. Единственная субвенция, которую мне предложило правительство края, составила 3 тысячи рублей в месяц при оплате электроэнергии. Мне проще закрыть завод и работать сезонно. Что я и сделал.

Беда в том, что у нас негосударственный подход к государственным проблемам. У власти оказались люди без идей, без инициативы, без ответственности. Они не смотрят вглубь проблемы. Они хотят решить ее одним росчерком пера. От этого только вред.

 Кирилл МАРЕНИН, "Камчатский край"

 P. S. Уже после нашего разговора стало известно, что подписан протокол, который позволяет не везти на территорию Камчатского края весь улов из «прибрежки». Это упростило жизнь рыбакам, но не прояснило перспективу береговых предприятий. Государственного подхода к проблемам берега все еще не наблюдается.

Вы не можете комментировать