Не рыбалка, а  водевиль  какой-то! И этот «водевиль»  на промысле лосося  членами родовой общины из села Карага обнаружили силовики и сотрудники природоохранной структуры, посетив место традиционной хозяйственной деятельности, закрепленное за одной  из родовых общин села Карага. Аборигены доверили право выловить свою рыбку неким товарищам, которые рыбачили не закидными сетями, а СТАВНЫМ НЕВОДОМ, ничего не боясь. 

Камчатские аборигены кто они: узаконенные браконьеры или неграмотные рыбаки, не знающие  российских законов, Правил рыболовства и не понимающие, что за несоблюдение которых, их КМНСов, как граждан России ждет неизбежное наказание. Об этом сейчас очень много говорят на Камчатке. Отвечать за грубое  нарушение Правил рыболовства  КМНСам ведущим вылов лососевых видов рыб придется или в административном или  даже в уголовном порядке.

Аборигенам  не стоит бояться людей в камуфляже и с удостоверением сотрудников ФСБ или  представителей рыбоохраны, которая сегодня почему-то представленная на море одной инспекцией,  а на реках района – другой. На смех браконьерам произведено такое  разделение функциональных обязанностей что ли?

Ведь как это не выглядит смешно сегодня, например, охранять  основное богатство Корякии которым для жителей полуострова многие века был и остается ЛОСОСЬ наделены правами две инспекции: на пресных водоемах, где расположены нерестилища и где в основном действуют хорошо организованные, и  стоит честно признать технически оснащенные лучше инспекторов браконьерские « бригады» - сотрудники Корякского отдела контроля, надзора и охраны водных биологических ресурсов.

На море – морская инспекция входящая в структуру погранслужбы ФСБ. Примерно так же нищенски материально обеспеченная.  И, все они активно борются с браконьерством. А браконьеров почему-то  меньше  не становится. Как и не сокращается количество вывозимой из района браконьерской икры, под которую «деловые люди» умудряются представлять полиции фиктивные «КМНСные»  разрешения. И говорят такое иногда «пролазит».

Но это все цветочки по сравнению с тем, что автору этих строк довелось наблюдать лично 7 августа  на берегу бухты Карага примерно в километре от одноименного села.   

Звонок по телефону. Звонит офицер полиции Карагинского РОВД: «Хотите присутствовать при задержании  браконьеров, а затем осветить этот материал  в СМИ?»

А кто же не хочет разместить на страницах самой правдивой камчатской  интернет – газеты  «Экспресс-Камчатка он-лайн» эксклюзивный материал задержания  браконьеров  с незаконно добытой рыбопродукцией – красной икрой. Ведь сейчас по телевидению демонстрируется очередной российский популярный боевик «Икорный барон».

И так хочется хоть глазком взглянуть на этих самых карагинских «икорных баронов»  получающим   миллионные доходы от торговли незаконно добытой  или лососевой икры. Хотя из своего подпольного бизнеса они особой тайны не делают. Некоторые из таких «барончиков» весьма уважаемые в обществе люди, по крайней мере, куда уважаемее жителями сел района, чем сама районная ВЛАСТЬ, которая почему- то дистанцируется от общения  с народом.   

Прихожу в отдел полиции и терпеливо жду, когда подъедет полицейский УАЗик. Может, я выдам врагу государственную тайну (конкретно проклятым ЦРУ-шникам),  но люди говорят, что  нашей полиции этим летом  поступило три новых служебных высоко проходимых автомобиля отечественного производства. Берегитесь хулиганы, пьяницы и …. браконьеры. Может теперь полиция сможет наконец погонять джипы бракушников на Второй речке.

Хотя не совсем  понятно, почему вопросами пресечения браконьерства кроме двух рыбинспекций должны заниматься еще полицейские, Береговая охрана (пограничники), ведомство занимающееся выявлением шпионов и террористов (название вслух лучше лишний раз не произносить), следственный отдел и прокуратура. И все эти « силовики» с наступлением лета начинают «активно» бороться с браконьерством.

Как ни странно количество  задержанной лососевой икры с сомнительными документами из года в год резко не сокращается,  а вот количество желающих вести «традиционный» образ  жизни и заниматься традиционной хозяйственной деятельностью (под рыболовные квоты) КМНС из года в год стабильно увеличивается. Причем в «традиционщики» все чаще попадают  и  граждане далеких от Камчатки  кавказских республик. Они готовы даже в священный для мусульман месяц Рамадан не вести богообразный образ жизни, не грешить,  молясь с утра до вечера по пять раз, на день,  прося прощения у Аллаха, а на время путины превратится в рыбаков- аборигенов.

Но как бы, не критиковали наших «силовиков» за их «неспешную» работу, с каждым годом их работа становится  результативней. И хотя до наведения должного порядка на нерестовых реках Тымлат, Кичига, Белая, Валоваям  еще ой как далеко и только присутствие здесь международных сил  по спасению ЛОСОСЯ  сможет действительно создать условия  для искоренения браконьерства. Надо честно признать нашим силовикам, увы, это пока не по силам. Или по силам, как писал Раушаныч, кадыровскому спецназу. Если браконьеры хозяйничают на нерестовых реках расположенных в непосредственной близости от райцентра, то, что уж говорить о ситуации на водных объектах, которые находятся за десятки, сотни километров от Оссоры и других райцентров.

Государству навести порядок хотя бы на близлежащих к районному центру Оссора нерестовых реках. И он постепенно наводится.

И так подъезжаем  к аэропорту. Наверное, где то здесь полицейские мне покажут изъятые  емкости с соленой лососевой икрой. Но УАЗик следует по дороге  дальше. Мы едем ловить браконьеров в Карагу!   Вот это да!

 Ну вот наверное сейчас приедем  в село пересядем в лодку и айда по морю на Первую Кошку. Вот это сюжет для криминального детектива! Уж там  то среди корякских юкольников глубоко в земле в пластиковых куботейнерах, назыаемых у нас ропаками, закопаны  сотни килограмм, а может даже тонны (и такое в истории Караги не новость )  «красного золота» - лососевой икры.

Но нет. Проследовали поселение, которое  своим безлюдным удручающим видом навевало глубокую  тоску, и двинулись дальше по косе. Подъехали к  месту установки морского невода. Вот  центральник, дальше на водной глади покоится желонка, на якорях две живорыбицы, немного поодаль от берега стоит рыболовецкое судно – траулер.

На берегу рыбацкая лодка, два молодых аборигена вычерпывают из нее воду, рядом ГИМсовская лодка с мотором. Кроме полицейского  УАЗИКА, на котором привезли меня, и прибыли еще два сотрудника здесь находится еще один полицейский УАЗик. Присутствует сам начальник отделения полиции, его заместитель, офицер Береговой охраны ( в форме и фуражке как положено если бы вдруг среди браконьеров оказались агенты ЦРУ и их пришлось бы задержать от имени Российской Федерации).

Да чтобы не забыть здесь два главных действующих Лица – сотрудники моринспекции.  Оба при исполнении. С документами, подтверждающими его полномочия, и настроен крайне серьезно.

Стоп, а где же горы поротой рыбы, мешки с ястыками икры – сырца, хмурые заросшие щетиной лица «рыбаков», косые взгляды в сторону  представителей правоохранительных органов. А их нет. Браконьеров  просто нет. Вот стоит женщина по всему видно точно аборигенка, никак не представительница кавказской национальности.

Ее, представив свои документы, спокойно расспрашивает сотрудник моринспекции. Ни тебе грубости, ни криков. Со стороны можно подумать, что это родственница одного из молодых аборигенов-рыбаков, которые не могут понять, что же здесь происходит на самом деле, почему к ним такое повышенное внимание со стороны людей в форме, которых здесь у основания крепления на берегу центрального крыла морского ставного невода оказалось так много.

Как оказалось это немного напуганная женщина, жительница села Карага оказывается здесь главное действующее лицо  разворачивающегося действия, целью которого явилось выявление лиц ответственных за грубейшее нарушение Правил рыболовства.

Как  выяснилось, морской ставной невод, который является промышленным орудием лова лососевых видов рыб, установлен здесь в нарушении Правил. На этом месте по документам представленной гражданкой, которая, оказывается,  является Председателем одной из Родовых общин, выловом лосося имели право заниматься члены рыболовецкой бригады  на основании имеющегося Разрешения. Кажется все законно, все правильно. Если не одно но…

Председатель Родовой общины написала рукописно доверенность другому лицу, не являющемуся представителем КМНС заниматься ловом лосося, а сама самоустранилась от управления бригадой.

В Разрешении четко прописано, что выделенные Родовой общины квоты на вылов лососевых видов рыб могли быть освоены только теми орудиями лова, которые указаны в выданном им Разрешении СВТУ ФАР. А там   указано, что такими орудиями лова являются только лишь ставные сети и закидной невод.

В промысловом журнале никакой ставной невод не фигурирует. О том, что доверенное лицо выставило невод, председатель Родовой общины якобы не знала.

 Ни  о каких либо стационарных орудиях лова, которым является морской ставной невод речи не идет. То есть ловите уважаемые господа КМНСы рыбы столько сколько указано в Разрешении. Хоть 10, хоть 50, а кто-то и все 100 тонн получает на экономическое развитие родовой общины.

А сотрудники морской инспекции, пограничники и полиция все пыталась выяснить у женщины, которая боялась и рта открыт, дабы не сказать чего – то лишнего так чей это невод? Морской ставной невод, которым ловить Родовой общине запрещено на этом участке общины ставить было нельзя. Причем  в промысловом журнале указано, что вся выловленная рыба была ставными сетями и закидным неводом. Возникает вопрос а к чему на буях стояли рыбоналивные прорези?

Однозначно и категорически ставными морскими неводами осваивать выделенные  квоты на вылов лосося  в целях ведения традиционного образа жизни и занятия традиционной хозяйственной деятельностью членам родовых общин запрещено.

Доверенное лицо утверждает рыбу, что они морским ставным неводом рыбу не ловили,   в данном случае все настолько запутано, что толком разобраться будет весьма непросто. Председатель Родовой общины заключает договор с рыбопромышленным предприятием, тоже из села Карага на добычу лосося по квотам  которые предоставлены на законных основаниях Родовой общине.  И уже это Предприятие реализует как свою собственность эту выловленную рыбу.

Вроде все законно, как говорят в Одессе все в ажуре. Но непонятно откуда взялся ставной морской невод? Кто его поставил? Сколько рыбаков было в бригаде  Родовой общины. Кто бригадир? Где промысловый журнал?

Все эти вопросы пытались выяснить двое инспекторов Морской инспекции  у напуганных молодых аборигенов, которые поняли, что попали в неприятную историю, так как столько много представителей силовиков в одном месте они никогда здесь не видели.

Что только не делали инспектора: на лодке объехали вокруг  ставного невода, сколько ни пытались так и не обнаружили на бортах желонки каких либо регистрационных номеров. Чья это желонка и как она сюда попала? А две живорыбицы стоящие  на якорях? ( Происки агентов вражеских разведок здесь уж точно не причем). Ну не с неба же свалилась желонка и две живорыбицы.

Вообще чье это имущество: сам невод, центральное крыло, оттяжки, буи. И самое главное, что интересовало инспекторов и полицейских, а есть ли рыба  в неводе? Кому она принадлежит? Проводился ли лов лосося ставным неводом на самом деле, покажет расследование.

Той Родовой общине которая подписала договор  о вылове квот, или Предприятию, которое купило рыбу на основании подписанного договора у  Родовой общины? Водевиль какой-то получается, а не рыбалка аборигенов. Собственно самих то аборигенов на месте было трое: женщина председатель Родовой общины и два молодых рыбака. Силовиков собралось куда больше.

Что за люди – невидимки ставили ставной невод ( причем весьма профессионально) покажет расследование. Чудеса,  да и только происходят в Карагинском районе. Участок, который закреплен в долгосрочное пользование за Родовой общиной для лова лососевых вид рыб ставным неводом не предназначен.

Вот какой водевиль можно наблюдать на рыбалках КМНС о «притеснении и ограничении в правах», которых иногда  пишут в  камчатских СМИ. О том, как КМНСы сами часто нарушают закон и доверяют вылавливать выделенные им квоты лицам не являющимися людям, не относящимся к КМНС некоторые журналисты об этом  почему-то не пишут. Не модно или боятся?

А на самом деле?  Что же произошло? Приехали полицейские, пограничники, рыбинспектора. Пытались обнаружить на месте  ответственного за промысел. Не нашли. Что за люди находятся на промысловом участке, никаких документов, ничего внятного двое молодых парней объяснить инспекторам так и не смогли. Возбуждено административное расследование, выясняются детали чудо – рыбалки.

Бардак? Однозначно, бардак. Нет элементарного. Паспортов рыбаков, списка бригады, бригадира (лица ответственного за промысел) фактически нет, так как управление по доверенности ловом рыбы выданной по доверенности в смысле  законности вообще под большим вопросом.

Инспекторам  увиденным нарушениям на рыбалке, где ведут традиционную хозяйственную деятельность представители КМНС удивляться не приходится. 

Что твориться на нерестовых реках удаленных от Оссоры за сотню километров можно только догадываться.  Пока о громких задержаниях браконьеров на нерестовых реках сотрудниками ФАР почему- то ничего не слышно.

Благодаря работе пограничников, инспекции, и сотрудников МВД удается наводить должный порядок  на доступных  им для контроля участках моря.

Человек

Вы не можете комментировать