Их обвиняют в гибели корейской шхуны и ее капитана. Какая судьба ждет наших земляков? 

Один из задержанных – Олег Комаренко. Ему 24 года. По словам родных и знакомых, он очень ответственный человек, который всегда серьезно относился к своим обязанностям. В море стал работать после армии. В начале 2014 года устроился в Рыболовецкий колхоз им. В.И. Ленина. Был взят третьим помощником капитана на транспортный рефрижератор (ТР) «Петр Ильичев».

 Семья Олега могла только радоваться, что теперь он работает на таком крупном и солидном предприятии.

5 января «Петр Ильичев» отправился из Петропавловска в Приморье. А спустя три недели, 27 января, покинул порт Владивосток и взял курс на Пусан. О том, что произошло дальше, пока можно только предполагать.

По утверждению властей Южной Кореи, 28 января в этой стране пропала рыболовная шхуна с единственным членом экипажа, 59-летним капитаном. Они считают, что это случилось в результате столкновения в море с другим судном. По записи радара траекторий движений флота установлено, что шхуна находилась на пути следования «Петра Ильичева». Из чего сделан вывод, что именно он и стал виновником трагедии.

Когда ТР встал на рейд Пусана 29 января, он был задержан. На него прибыли местные следователи. Они провели проверку и опрос членов экипажа. Выяснилось, что на вахте в рулевой рубке во время предполагаемой гибели шхуны находился Олег Комаренко.

Как рассказывает его сестра Анна, вскоре Олег позвонил домой. Он говорил, что ни в чем не виноват. А 18 февраля стало известно, что накануне его взяли под стражу. Когда Олег позвонил домой второй раз, уже под арестом, то сказал, что признает вину. Хотя родные по его голосу и словам поняли, что он может рассказать им далеко не все.

По корейскому законодательству, на этапе проведения следствия его представители не обязаны сообщать о собранных доказательствах, в том числе адвокатам. Из тех обрывочных данных, которые удалось узнать семье Олега Комаренко, выходит, что корейцы не нашли ни пропавшую шхуну, ни тело ее капитана. Сегодня на руках у следствия находятся извлеченный из корпуса «Петра Ильичева» фрагмент материала, из которого была изготовлена эта шхуна (каким образом установлено, что фрагмент именно от нее, нам еще неизвестно), а также аудиозапись «черного ящика» с камчатского судна. Из них якобы следует, что Олег Комаренко увидел, как корейская шхуна зашла под нос «Петра Ильичева», и сказал об этом вслух. Хотя что конкретно он увидел и что сказал, нам тоже неизвестно.

Факт столкновения двух судов считается уже почти доказанным. Не будем подвергать сомнению компетентность корейских следователей. Очевидно, что свою работу они знают. Весь вопрос в том, на кого возложат главную вину.

Как известно, в море действует принцип единоначалия: за все происходящее на судне и с судном отвечает капитан (кстати, это касается и капитана корейской шхуны. Может, в произошедшем была доля и его вины?). Поэтому делать основным виновником третьего помощника было бы, по меньшей мере, преждевременно.

Как говорит мама Олега Наталья Комаренко, в Колхозе им. В.И. Ленина ее упрекнули в том, что он не сразу признал столкновение. Но ведь капитан «Петра Ильичева» тоже не сразу его признал (он даже пытался ответить на обвинения морским протестом). Более того, установлено, что капитану доложили о происшествии. Он обязан был остановить судно и оказать помощь терпящим бедствие. Кто знает, может, было не поздно спасти корейца. Также требовалось известить о ЧП береговые службы. Но таких указаний экипаж не получил. «Петр Ильичев» продолжил плавание по намеченному курсу.

Мера ответственности капитана гораздо выше, чем у любого другого члена судовой команды. Но почему-то под арестом оказались третий помощник и матрос Алексей Зинин, который в тот роковой день был назначен вахтенным. А с капитана только взяли подписку о невыезде.

«Я не хочу крови капитана. Я просто хочу, чтобы все было по справедливости, чтобы моего сына не сделали крайним», – говорит Наталья Комаренко.

«Да, Олег не сразу признал вину, – соглашается его сестра. – Но мне трудно поверить, что он отрицал столкновение без веской причины, зная, что корейцы прослушают «черный ящик» и сами все установят. Возможно, ему сказали, что так надо. Мы полагаем, что он оказался под чьим-то давлением».

К слову, 18 февраля корейские власти освободили «Петра Ильичева». Судно покинуло Пусан. А через два дня капитан судна и третий помощник дали признательные показания.

Сейчас ситуация выглядит так. Сначала Олег Комаренко и Алексей Зинин находились под арестом у береговой охраны. Когда их дело было передано в прокуратуру, задержанных перевели в следственный изолятор. До 18 марта прокуратура должна подготовить материалы дела и направить их в суд. В суде рассмотрение дела обычно длится от 1 до 3 месяцев.

О том, чего ждать от корейской фемиды, можно судить по аналогичному случаю 2011 года. Тогда у берегов Южной Кореи японское судно «Weihei» столкнулось с местной рыболовной шхуной, в результате два корейских рыбака погибли. Власти Южной Кореи арестовали капитана «Weihei» и его старшего помощника, которые оказались гражданами России, жителями Приморского края. Представитель обвинения требовал приговорить капитана к году тюрьмы, старпома – к трем годам. Но в итоге наших моряков приговорили к условным срокам заключения.

В Колхозе им. В.И. Ленина родственников наших земляков, попавших под арест в Южной Корее, заверили, что для защиты задержанных делается все возможное. Для этого к делу привлечена корейская юридическая фирма. Адвокаты считают, что доказательства столкновения бесспорны, поэтому видят свою цель в снижении возможной ответственности до штрафа без реального лишения свободы. Хочется верить, что так и будет.

Кирилл МАРЕНИН.

P.S. Задержание российского судна за границей – событие неординарное, о котором обычно даются официальные сообщения в СМИ. Вспомните, какая шумиха была вокруг задержания «Олега Найденова». Но о том, что 29 января в Пусане задержан «Петр Ильичев», информации почти не было.

Об аресте сына родители Олега Комаренко узнали не сразу и не от работодателя. Эту новость только на следующий день им передал по телефону сотрудник Генконсульства РФ в Пусане. Известия о судьбе Олега часто обрывочны, противоречивы. Похожая ситуация с матросом Алексеем Зининым. При таком отношении к их беде беспокойство родных Олега и Алексея может лишь расти.

Экскурс в историю 

Камчатцы не в первый раз попадают за решетку в Южной Корее. В 1999 году за попытку угона из порта Чинхэ четырех камчатских судов, простоявших там под арестом два года, были задержаны их капитаны и два матроса. В итоге главным в организации побега был признан капитан Владимир Кальнев. Он провел в заключении около 4 месяцев. Вот как впоследствии он вспоминал то время: «Меня посадили в камеру-одиночку. Спал на деревянном полу. Из «удобств» только «параша» – яма, накрытая крышкой. Утром – подъем. Дают 2-3 минуты, чтобы выйти умыться. И – назад в камеру. 4 раза в неделю на 40 минут выпускали на прогулку. Раз в неделю позволяли мыться. Я попросил, чтобы в Корею вызвали мою жену, чтобы хоть кто-то поддерживал меня. Нам разрешали видеться раз в день по пять минут».

Вы не можете комментировать