Буквально на днях, поднимаясь от автобусной остановки по металлической лестнице, ведущей на улицу Партизанскую к школе №4, я услышал треск ломаемого дерева. Выше меня увидел группу школьников класса 6-7. Один недоросль с восторгом, очевидно, кичась перед девчонками «силой», разламывал на части только что обломленную верхушку совсем недавно зазеленевшего деревца. Другие дети просто не обращали на него внимания. И это вот безразличие к варварству недоумка мне показалось более бездушным, чем его поступок. Внушение мальчишке пришлось делать мне.

Вот, собственно, это и подвигло меня рассказать о том,  о чем я не успел своевременно известить ни десятки учителей, воспитателей дошколят, ни многих других неравнодушных к Природе, к нашему краю людей. Объясняю им всё с опозданием.

 Но сначала о произошедшей года 4 назад приватной встрече с председателем  райдумы Елизовского района (сейчас он уже районный Глава)  А. Шергальдиным. Сказав о том, что он коренной житель этого города и узнав, что здесь же, в Елизове, уже 18 лет существует питомник диких гусей Камчатского отделения института географии ДВО РАН,  чиновник удивился этому, даже не стесняясь: 

    - Как?! А я об этом не знал! И чем вы занимаетесь?

    - Сейчас мы, наконец, успешно завершили международный проект по возрождению в нашей стране, в Азии вымершего 90 лет назад уникального вида - островного гуся. Эту птицу мы вернули в нашу страну, в Азию, алеутские гуси опять гнездятся на Курилах, а зимовать летят в Японию, Китай, на Корейский полуостров. И сейчас гусиный питомник преобразовался в «Центр экологического просвещения населения». К нам ежегодно привозят сотни детей из детских садов, школ, интернатов. Наша главнейшая цель – привитие детям понятий об экологической этике. Местному чиновнику такого ранга, стыдно об этом не знать.

   - Надо же! А я об этом не знал. Завтра же соберу своих чиновников и привезу к вам.

   Что та наша встреча с председателем районной думы А. Шергальдиным так и осталась единственной говорить, надеюсь, не стоит. За многие годы жизни, за 20 лет работы над последним проектом, чиновников такого типа я часто узнавал с первой встречи уже по «маске» на его лице и практически не ошибался. К скольким таким вот, считающим себя «великими», обращались мы во времена острейшей нужды. Откликались единицы. Но в меня вдруг поверили сотрудники WWF, японские коллеги, это и помогло нам успешно решить оказавшуюся нелёгкой проблему. Сейчас, когда я готовлю этот материал, на Дальнем Востоке России воспитывают очередное поколение малышей уже сотни пар алеутских гусей.

Мы сдержали данное неравнодушным людям, Природе Азии слово. И поставили перед собой задачи ещё более значимые. Я обратился в WWFс идеей по преобразованию гусиного питомника в «Центр экологического просвещения» населения и практически тотчас получил поддержку. Коллеги видели, что к этому мы, так или иначе, шли все годы, о нас узнавало всё большее число людей. Год от года значительную, всё большую часть времени Аля, наш лаборант (и моя жена), тратила на придание территории питомника неофициального, домашнего уюта. Часто при первой встрече между нами и гостями происходил такой разговор:

- У вас фотографировать можно!

– Конечно!

– И снимать на видео?

– Пожалуйста, снимайте всё!

– А платить за это надо?

– Нет.

Дети приезжали на больших автобусах из детсадов, школ, интернатов, их становилось всё больше. Мы обычно начинали рассказ о наших главных птицах – казарках: почему они все умерли в нашей стране и чуть не погибли «насовсем» на Земле. Что сейчас делаем мы, уже сделали американские, почему у японских учёных это не получилось. Потом были вопросы про всё, что касается других живых существ. Многие дети, да и взрослые тоже, наверное, впервые от нас услышали, что деревья, цветы, все растения тоже живые, что и они также могут испытывать боль, когда мы их ломаем и рвём. У нас появились две закончившие университет девочки- биологи Римма и Юля. Римма на выходные уезжала в Паратунку, где вела занятия с местными юннатами. А я буквально восхищался не только педагогическим талантом, но и чисто материнским теплом, с какими Юля, практически сама ещё девочка, рассказывала о Природе детям.

На «озерной» части территории питомника на всё лето выставлялись три-четыре сетки, их называют «паутинными», для отлова мелких птиц. Туда мы вели детей, показывали, как кольцуют птиц, объясняли, какие интересные и очень нужные для всех нас сведения получают учёные в результате этой увлекательной работы. В последние годы для нас изготовили специальные объёмные вольеры, в которых до осени содержались местные зерноядные птицы. Дети вовлекались в соревнования: называли виды птиц рассказывали об их биологии, задавали интересные вопросы. И за ответы, и за вопросы «юннаты», учителя и воспитатели получали призы - специально написанные мной небольшие книжки серии «Рассказы о птицах Камчатки».

Взрослые посетители, которые иногда заходили в питомник с грузом своих забот, почти всегда уходили, я бы сказал, просветлёнными. И слова благодарности за нашу работу, наши беседы мы ежегодно слышали от сотен людей.

           В последние годы летом, даже вне сезона, с утра до ночи у нас «во всё горло» распевали овсянки, чаще всего громко пел соловей. Однажды пожилой иностранец – бёдвёчер, так называют любителей - наблюдателей птиц, был этим очень удивлён:

- Разве эта птица есть на Камчатке? У меня на родине в саду он тоже поёт.

- Да! Я могу вам его показать, готовьте камеру.

Я и за мной пятеро бёдвёчеров гуськом потихонечку пошли в заросли черёмухи. Говоря шёпотом, я медленно подвёл их к «поющему» под деревом магнитофону. И эта шутка их только развеселила, а, уходя, этот господин сказал: «У вас здесь так хорошо! Как в раю!»  И такое не забывается.

Но один совершенно выпадающий «из общего ряда» случай позже был описан в нашей книге «20 лет с дикими гусями». Однажды в моё отсутствие питомник вместе с другими туристами посетил живущий ныне в Москве бывший камчатский заведующий областным народным образованием. В своё время,  мгновенно перекрасившись из «товарища» в «господина» он являлся ещё и заместителем губернатора. Рассказывая о задачах проекта, Володя Савенков видел, что недавнему именитому камчадалу слышать это ну крайне не интересно. Но по тому, что он не отходил, лишь переминался с ноги на ногу, и было заметно: «господину» не терпится спросить о чём-то, очень его волнующем. Володя закончил рассказывать, и гость, наконец, задал мучивший его вопрос: « А они… эти ваши птички вкусные?» Я застал Владимира расстроенным: «Бедная Камчатка, какие аморальные типы иногда оказываются в креслах правящих тобой «перестроившихся господ»!                                                                                                                                                                                                                           И ещё о написанных мной для детей и учителей книжках. Сделаны они были за счёт гранта, выделенного по Программы ООН  Глобального экологического фонда. Мизерный их тираж, по три сотни штук каждой, (раздавались они бесплатно) разошёлся мгновенно. Нужны же они были всем учителям всех школ Камчатки. Вскоре на совещании, организованном по случаю приезда на Камчатку одного из иностранных руководителей названного Фонда, в своём выступлении, я обратился к сидящему здесь же, рядом с гостем, нашему нынешнему «завоблоно» Тюменцеву.Просил изыскать не столь большие деньги на дополнительный тираж книжек, действительно необходимых для экологического просвещения детей, да и учителей тоже. В ответ – полное молчание. С таким же успехом я мог разговаривать с любым стоящим на улице столбом.

Выход из этого положения пришёл с неожиданной стороны. Ряд лет по официальной договорённости с «Агентством по охране животного мира» в нашем питомнике передерживались изъятые у браконьеров кречеты. Уход за птицами, траты на их прокорм оплачивались. За последний квартал Агентство задолжало нам 100 тыс. рублей. Но, оказалось, выдать их нам почему-то «не могут». Начав, было «мямлить», почему, руководитель Агентства А.А. Турушев, перебив вдруг самого себя, предложил: -  Мы переведём эту сумму в типографию, и вы эти деньги используете для выпуска дополнительного тиража «Бесед». Не хватало ещё 80 тысяч. Их типографии перевёл директор Кроноцкого заповедника Т.И. Шпиленок. Так моя зарплата пошла-таки в нужное дело: мы выпустили ещё по 500 экземпляров книжек. Я не успел узнать у Турушева: куда всё-таки ушли 100 тысяч рублей наших личных денег, если оплата типографии производилась по другой бухгалтерской статье. Турушева самого «ушли», однако он, что естественно, вновь «на плаву».

Японцы поместили фото Н. Герасимова на обложку календаря и на медаль. В Японии его больше знают и ценят чем в родной стране, где президент В. ПУтин только ради показухи и саморекламы может пролететь на дельтаплане сопровождая стерхов

С весны 2011 года мы, как всегда после зимы, обихаживали нашу территорию. У нас ещё жили несколько казарочек, но мы больше ориентировались на воспитательную работу с детьми. Девчонки придумывали новые викторины, Юля заново побелила стены зимника и нашего небольшого музея, изнутри оклеила его новыми «птичьими» обоями. Мы думали о будущем Центра, в создание которого уже вложен труд многих людей, который несёт и, мы были в этом уверены, будет ещё годы нести нашим детям культуру общения с Природой, прививать понятия об экологической нравственности. 

Как вдруг на нашей территории появился О.А. Исаенко. Кто это? О его личностных качествах я сказать не рискну, так как он может счесть данную мной характеристику за оскорбление. А так, он директор некогда созданного человеком-созидателем А.Г. Коваленковым ООО «Согжой». Получив богатейшее «наследство» от ныне покойного шефа, Исаенко быстро понял, как можно хорошо жить, не работая. Буквально всё: рыббазу, холодильные установки, цеха, склады, часть территории (под стоянку машин), кабинеты в собственной конторе Исаенко сдает в аренду. Неистребимая жажда денег заставила его потребовать и получить плату с таксидермиста Андрея, который изготовил чучело в уже оплачиваемом другими людьми цеху. Так, не производя ничего, Исаенко «стрижёт купоны».  

Но не обложенный «оброком» ещё оставался небольшой кусок территории Согжоя». В 1992 году учредители ООО одобрили идею Коваленкова о передаче учёным под научный стационар для выполнения уникальнейшего природоохранного проекта небольшой части территории хозяйства. Через несколько лет о питомнике едва не вымерших на Земле алеутских казарок стали узнавать всё больше людей. Поначалу за год нас посещали десятки гостей, потом их уже были сотни, а в 2000-х годах – тысячи. В числе наших гостей были послы Новой Зеландии, ЮАР, Кореи, Германии, члены правительств многих стран; из наших - Черномырдин, Чубайс, Гайдар, многие московские министры и «замы», Лужков. Лицезрели мы у себя английского принца Чарльза, княжескую семью другой европейской страны. Нас интервьюировали десятки корреспондентов СМИ многих стран.

И всё-таки самыми дорогими нашими гостями, об этом мы написали и в книге «20 лет с дикими гусями», были и оставались дети. За 2000-е годы их у нас побывало уж точно от 2 до 3 тысяч. Так, научный стационар Камчатского филиала ТИГ ДВО РАН исподволь становился Центром, где дети впервые познавали азы экологической этики.

Это я и попытался напомнить  Исаенко. Но он хотел денег, только денег:

- Вы обязаны платить мне арендную плату.

- И во что это нам обойдётся?

- За прошлый год заплатите 210 тысяч, в этом году - больше.

Этот наш первый (и последний) разговор не был коротким. Олег Анатольевич пытался заставить нас выплачивать «арендную» плату и за отдалённый никогда не занимаемый нами участок, и за находящуюся вне нашей территории речную старицу, и даже за часть дороги, где обычно в ожидании детей стояли привозившие их автобусы.  Сначала я попытался объяснить, чем для наших детей сейчас является территория Центра. Потом сорвался: резко говорил о его личных «заслугах» в приобретении компании и фактическом её умертвлении. Исаенко оставался неизменно вежливым, на мои нелестные выпады не ответил ни единым бранным словом. Позже я подумал: так, наверное, палачи вели себя с теми, кому через минуту отрубали голову.  

Потом было письмо в Администрацию района. И когда же я, в своём-то возрасте, могу оставаться таким наивным? Был ответ, не ответ – истинный шедевр, классика чиновничьей отписки. «Не мечите бисер» перед кем не надо - говорит народная мудрость.

Полмиллиона рублей у нас не нашлось. Нам быстро пришлось сворачиваться. Дорастили только родившихся летом казарчат, и передали наших гусей Московскому зоопарку. Кстати, навестить их там я успел уже трижды.

Звонки мне шли долго, воспитатели детских садов, учителя звонили, удивлялись произошедшему. Потом звонили другие и ещё другие.

И мы ещё удивляемся, что наши такие милые малыши с возрастом иногда могут превращаться в извергов.

 Николай Герасимов,

с.н.с. КФ ТИГ ДВО РАН, Заслуженный эколог России

Николай Герасимов у себя дома

Представитель WWF на Камчатке Лора Уильямс (слева) и Алла Герасимова... Лора жена известного фотографа анималиста Игоря Шпиленка

Вы не можете комментировать